Сначала необходимо поставить диагноз, чем же больно наше общество.

Редакция журнала «Экономические стратегии» вынесла на обсуждение очень важные вопросы состояния и перспектив развития нашего общества. Остановлюсь на двух из них: «Жизнеспособна ли конвергентная модель типа «социальное государство, справедливое демократическое общество»?» и «Что должно характеризовать ее суть? Какие достижения современного западного общества и советского периода, а также практики бывших социалистических стран заслуживают восприятия (конвергенции) в такой модели?»

Сначала необходимо поставить диагноз, чем же больно наше общество. Все говорит о том, что в результате государственного переворота Ельцина в декабре 1991 г., согласованного, как об этом свидетельствуют многие данные, с президентом США Бушем, Россия пошла по ложному пути развития. У режима Ельцина не было и не могло быть иной государственной и идеологической программы, чем та, которая была навязана ему правящей элитой США. Для этого к Администрации Президента и правительству РФ были приставлены три сотни американских советников, многие из которых были сотрудниками ЦРУ.

Осуществлялась программа «преобразования» России методом «шоковой терапии» – максимально быстрым устранением политических, экономических и социальных основ социалистического общества, не обращая внимания на тяжелые последствия этого для граждан страны. Цель состояла в том, чтобы как можно скорее достичь «точки невозврата» на пути капиталистического развития России. Для этого в стране был сохранен авторитаризм, призванный на этот раз провести насильственными методами приватизацию государственной собственности на средства производства и природные ресурсы и навязать обществу новый политический и социально-экономический порядок. Это сопровождалось насаждением в обществе частнособственнических, рваческих инстинктов и психологии. Так, дважды на протяжении почти ста лет российский народ вынужден был испытать на себе бремя двух диктаторских режимов, противоположных по своему социально-политическому характеру.

Американские правящие круги прекрасно понимали, что верным путем устранения России как мировой державы после развала СССР может стать утверждение в ней капитализма. К его принятию Россия не была готова, учитывая, что ее народ 70 лет жил в социалистическом обществе, пусть даже далеко не совершенном, где, однако, не было борьбы «всех против всех» – «omnia contra omnes» – за существование и наживу, что русский народ, как правильно подметил Н.Бердяев, – это «одна из самых небуржуазных наций», что первоначальное капиталистическое накопление на Западе началось в XVII веке и прошло многовековое, постепенное, естественное развитие и привело к доминирующему положению в экономике западных стран среднего класса. А в России этот процесс занял менее 10 лет, принял насильственный и криминальный характер.

Ставка была сделана на создание не мелкого и среднего предпринимательства, а финансовой олигархии. К концу правления Ельцина в России было 17 миллиардеров, к 2006 г. их стало 800. Ныне Россия вышла на одно из первых мест в мире по их числу. В условиях неопределенности и нестабильности политической обстановки в России олигархат заинтересован не в развитии российской экономики, а предпочитает масштабный перелив капитала, нажитого неправедными путями, в США и другие западные государства. За 20 лет из России утекло более двух триллионов долларов. Это было существенным вливанием в экономику стран евро-атлантической зоны. Достаточно сказать, что такой суммой измеряются материальные потери Советского Союза в Великой Отечественной войне. Она вполне могла бы обеспечить глубокую модернизацию российской экономики.

За 20 лет экономический потенциал России был серьезно подорван. Страна оказалась по многим показателям на мировых экономических задворках. Расчеты американской элиты оправдались. Россия перестала быть для США сколько-нибудь существенным конкурентом на международной арене. Более того, возникли условия для превращения ее в американского вассала. Проводником такой политики стало американское лобби, возникшее при Ельцине и значительно разросшееся при его последователях. В связи с этим в «Литературной газете» справедливо констатировалось: «Пятые колонны, ориентированные на заведомую реализацию чуждых нам интересов, формируются у нас на глазах».

Модель дикого капитализма, навязанная России, оказалась губительной. Она принесла стране деиндустриализацию наряду с технологической деградацией, закрепление полуколониальной структуры экономики, ориентированной на добычу нефти, газа, других видов сырья и их экспорт, утрату финансовой и продовольственной безопасности, недопустимую бедность населения и чудовищную социальную дифференциацию, коммерционализацию здравоохранения, ставшего недоступным для большинства граждан, небывалое моральное и нравственное одичание общества как следствие насаждаемой сверху рыночной идеологии с ее культом денег и наживы, демографический кризис, развал науки, образования и культуры, массовую эмиграцию из страны ученых и высококвалифицированных специалистов. Вполне закономерно, что под воздействием всех этих деформаций в российском обществе возникли глубокое недовольство и протестное движение. Проявившись впервые в ходе последних думских и президентских выборов, оно может перерасти в широкие социальные потрясения в случае продолжения антинародной политики. Чтобы избежать этого, нужны большие системные перемены.

В иной модели социально-политического и экономического развития Россия нуждается еще по одной важной причине. В мире все более усиливается ожесточенная геополитическая борьба за владение природными ресурсами. Предметом этой борьбы скоро станет даже пресная вода. Как богатейшая в этом отношении страна, Россия представляет собой объект особого внимания со стороны США и других стран. Нынешний кандидат в американские президенты М.Ромни заострил этот вопрос в своем заявлении агентству СNN так: «Россия, несомненно, является для США глобальным врагом № 1». Он, конечно, прекрасно сознает, что Россия далека от того, чтобы угрожать США. Дело здесь в другом. Об этом сказала бывший госсекретарь США М.Олбрайт: «Несправедливо, что одна Россия владеет богатствами Сибири». А З.Бжезинский заявил, что США смогут преодолеть глубокий системный кризис главным образом за счет России, т. е. путем овладения ее богатствами и рынком. Среди аналитиков также широко распространено мнение, что выход из тяжелого положения, в котором оказались США и которое грозит им утратой мирового господства, лежит через развязывание третьей мировой войны.

Для избавления нашей страны от дальнейшего нарастания навалившихся на нее бед и вызовов нужны радикальная смена курса российского руководства во всех жизненно важных сферах и отход от тех политической и социально-экономической моделей, которые были навязаны стране после декабря 1991 г. Такой поворот можно осуществить на основе теории конвергенции, т. е. путем разумного использования всего того, что принес положительный опыт развития, с одной стороны, в Советском Союзе и других социалистических странах, а с другой стороны – в западной модели социального государства, которая особенно успешно функционирует в скандинавских странах.

Речь идет о «третьем пути» развития современного общества. К его поискам уже давно обратились многочисленные ученые и политики на Западе. Побудили их к этому серьезные пороки капитализма, неуверенность в его будущем, его глубокий системный и моральный кризис, исходящая от него опасность новой мировой войны. При этом многие из исследователей полагают, что не может быть какой-то унификации или единообразия «третьего пути». Один из представителей этого течения, Вернер Пергер, отмечал: «Из старого противоречия между рыночно-консервативной и государственно-социалистической идеологией и политикой нет одного-единственного выхода. Существует много третьих путей, подобно тому, как имеются различные типы рынков, социально-государственных и ориентированных на ренту систем и уж тем более правительств».

Теорию конвергенции обосновывали в своих трудах такие международные авторитеты в области социологии и экономики, как Вальтер Ойкен, Питирим Сорокин, Джон Гэлбрейт, Ян Тинберген, Пьер Тейяр де Шарден, Джозеф Стиглиц и др. Даже видный государственный деятель ФРГ Франц-Иосиф Штраус склонялся к признанию конвергентного характера современного развития. При посещении Москвы в декабре 1987 г. он сказал в разговоре с М.Горбачевым: «Капитализму присущи отдельные элементы социализма, причем порой в гораздо более развитой форме, чем в социалистических странах. Основная разница заключается в частной собственности на орудия и средства производства. Но и здесь история еще примет свое решение».

Приверженцами теории конвергенции были и многие наши соотечественники, среди них – академик А.Сахаров. Еще летом 1968 года, во время «Пражской весны», он опубликовал за рубежом свой концептуальный труд «Мысли о прогрессе, мирном сосуществовании и духовной свободе». Будущее человечества он видел в грядущей конвергенции двух социально-экономических систем. Этих же позиций придерживался русский философ Н.Бердяев.

Несмотря на сопротивление Москвы, в мировой социалистической системе с начала ее возникновения возникло стремление к реализации теории «третьего пути» развития, отличающегося от советского. Об этом свидетельствовала югославская модель самоуправляющегося социализма, включавшая элементы конвергенции. Она доказала многие свои преимущества. Уровень и качество жизни в Югославии были выше, чем в Греции, Турции, Португалии и Испании, впрочем, даже и чем в Советском Союзе.

В 1950-60-х гг. видные теоретики, политологи и общественные деятели ГДР стали инициаторами реформаторского движения, целью которого было создание «демократического социализма» на основе теории «третьего пути». Один из его видных представителей, Вольфганг Харих, еще в 1956 г. разработал платформу демократического социалистического реформирования ГДР. За свои идеи он был исключен из СЕПГ и приговорен к 10 годам тюремного заключения.

В начале 1962 г. тогдашний председатель Госплана ГДР Эрих Апель в содружестве с учеными разработал Новую экономическую систему государственного планирования и управления (NÖSPL). По словам ее духовного отца, профессора Герберта Вольфа, задача заключалась в том, чтобы «преобразовать преимущественно административную систему в преимущественно экономическую, ориентированную на рыночные отношения и рентабельность, достигаемую посредством стимулирования материальной заинтересованности в эффективности производства». При этом сохранялась сильная регулирующая и направляющая роль государства. Появлению этой программы реформ во многом способствовала хрущевская «оттепель». Значительную роль в реформаторском движении в ГДР сыграли и такие видные ученые и государственные деятели, как Герман фон Берг, Вольфганг Зайферт, Роберт Хавеман, Ганс Баро, Вольф Бирман и другие. Реформы были поддержаны председателем правительства ГДР Вальтером Ульбрихтом и стали претворяться в жизнь. Но им не суждено было сбыться. Они были запрещены после свержения Хрущева и прихода к власти в Советском Союзе неосталинистской партийной группировки во главе с Брежневым, враждебно относившейся ко всяким обновлениям существовавшей системы. Вместо Ульбрихта главою правительства ГДР был назначен Эрих Хонеккер, тоже не терпевший никаких реформаторских начинаний. Так первая попытка социалистической реформации, предпринятая в ГДР, была подавлена. Эрих Апель в отчаянии и в знак протеста покончил жизнь самоубийством.

Через два года эстафету реформ подхватили чехословацкие и венгерские реформаторы. «Пражская весна, – писал один из ее деятелей Цисарж, – ознаменовала собой реформаторский процесс нового типа, по всей вероятности, и новый вариант общественной революции. В программе преобразований имелись зачатки т. н. конвергенции двух противоположенных систем; был взят курс на реальное обеспечение гражданских свобод, гарантировавший гражданам жизненные ценности и социальную уверенность в условиях гуманного и демократического строя… В экономике, в сфере производства и торговли на смену принципа централизованного регулирования должны были прийти рыночные отношения, определяемые юридическими нормами (т. н. правилами игры) В условиях существования смешанных форм собственности планирование обеспечивало равенство государственных, кооперативных и частных предприятий, в т. ч. на макроэкономическом уровне. Государственные органы были призваны обеспечивать эффективное функционирование системы административного управления, образования, здравоохранения, социальной сферы, органов юстиции, государственной безопасности, армии, способствовать проведению научных исследований, развитию творческих организаций и союзов, спорта и удовлетворять другие потребности граждан».

От успеха пражских реформ зависела дальнейшая судьба не только обновленного социализма, но и самого Советского Союза. Не поняв этого, советское руководство встало на путь подавления силой чехословацкого реформаторского движения. В связи с этим надо сказать об удивительном историческом парадоксе того времени. Оказалось, что успеха «Пражской весны» и реформирования социализма в Вашингтоне боялись не меньше, а может, даже больше, чем в Москве. Новый «демократический социализм» мог оказать сильнейшее влияние на страны Западной Европы, которые были охвачены в 1968 г. небывалым массовым движением за проведение радикальных реформ капиталистической системы. В сочетании с «Пражской весной» это движение могло значительно ослабить геополитические позиции США на Европейском континенте. Документы свидетельствуют, что администрация США и лично президент Джонсон провоцировали Брежнева и советское руководство на ввод войск в Прагу. Они заверяли кремлевских правителей, что США признают Восточную Европу как советскую сферу интересов и не предпримут никаких действий в ответ на военную акцию Советского Союза против ЧССР. Разгром «Пражской весны» был на руку правящей элите США. Делу обновления социализма и освобождения его от пороков сталинизма и тоталитаризма он нанес колоссальный ущерб.

В то время и над реформами в Венгрии нависла угроза со стороны неисправимых догматиков в советском руководстве, требовавших устранить лидера венгерского реформаторского движения Яноша Кадара и не допустить новой «Пражской весны». Янош Кадар оказался очень искусным и гибким политиком, сумевшим шаг за шагом отстоять реформы от натиска из Москвы. Они принесли внушительные успехи в росте экономики, ее эффективности, в повышении благосостояния граждан, их социальной удовлетворенности. В стране произошла буквально «зеленая революция». Это стало возможным благодаря тому, что венгерские сельскохозяйственные кооперативы, в отличие от советских колхозов и совхозов, были полностью освобождены от государственного плана, могли самостоятельно планировать и организовывать свое производство и осуществлять сбыт продукции через созданные ими сбытовые кооперации. Разве не поразителен тот факт, что Европейское экономическое сообщество, боясь конкуренции венгерской сельскохозяйственной продукции, запретило ее ввоз в свое экономическое пространство? При населении в 9 млн человек Венгрия могла ежегодно принимать, кормить и образцово обслуживать около 5 млн туристов. Вот на что был способен реформированный, даже не в полной мере, социализм.

Новая историческая перспектива для социалистической реформации открылась с началом перестройки в Советском Союзе. Без преувеличения можно сказать, что от ее успеха зависело дальнейшее развитие человечества. Перед политикой и наукой социалистических стран возникла исключительно важная задача: опираясь на обобщение международного опыта социалистического строительства и успехов западной цивилизации, наметить оптимальные пути совершенствования социализма. Однако реформирование Советского Союза закончилось большой трагедией. Начатая в 1985 г. и с таким энтузиазмом поддержанная народом перестройка потерпела полный провал. Для ее благополучного завершения у ее инициаторов не хватило ни теоретического виденья, ни уверенности в исторической правоте реформированного социализма, ни государственной мудрости, ни воли для ее защиты. Не нашлось в ней и продуманное применение теории конвергенции. Иных результатов в реформировании социализма добился Китай. Встав на «третий путь» развития, он в исторически короткий срок совершил мощный рывок вперед в социально-экономическом и технологическом развитии и стал главным конкурентом мировой капиталистической державы – США.

Характерной чертой минувшего столетия было столкновение двух политико-идеологических и социально-экономических парадигм общественного развития. С одной стороны, это парадигма государственного социализма: «общественное благо выше личного блага». Она нашла свое выражение в сталинской концепции: «Прежде чем освободить человека, надо освободить общество». Ей была отведена роль идеологического обоснования ограничения свобод и прав личности, а также необходимости сверхцентрализованной, тоталитарной власти в стране «в интересах преобразования общества». Главный акцент в ней делался на развитие коллективизма, ответственности граждан перед обществом.

С другой стороны, это буржуазно-либеральная парадигма: «личное благо выше общественного блага». Этот идеал либерализма и неолиберализма служит прежде всего развитию рыночных отношений, где превалируют интересы финансово-олигархического капитала, нуждающегося в неограниченной свободе. США поставили концепцию свободы личности во главу угла своей глобальной мессианской политики. Она явила собой как бы антитезу социальному идеалу государственного социализма. Из этой парадигмы вырастают индивидуализм и эгоизм, погоня за безграничной наживой. Ей свойственно внутреннее противоречие. Так, признано, что в США существует свобода, но нет демократии, т. е. народовластия.

На самом деле обе эти отдельно взятые парадигмы несостоятельны. Нельзя в государственной политике противопоставлять интересы общества и личности. Личное благо должно быть в полной гармонии с общественным благом. Они неразрывно связаны между собой. Именно в этом состоит идеал конвергентного общества. Совершенно неправильно отделять свободу и права личности от ее обязанностей перед обществом. Где это игнорируется, а тем более культивируется, там нарушаются нормы морали и нравственности, господствуют произвол, коррупция, мошенничество, преступность. Ничем не ограниченная свобода действий мировой финансовой олигархии явилась одной из главных причин глобального системного кризиса капитализма.

Теперь рассмотрим вопрос: может ли конвергентное социальное государство быть жизнеспособным? Какими должны быть его специфические черты?

Конвергентное социальное государство должно быть жизнеспособным уже потому, что оно воспримет все лучшее, что было создано человеческой цивилизацией в интересах развития личности и функционирования общества. Что же оно могло бы взять от социализма? Никто не может оспорить, что он имел множество положительных особенностей и черт, зачисленных в сокровищницу мировой политической мысли и практики, в идейный арсенал реформаторского движения современности. С учетом их необходимой трансформации это в первую очередь:

• Сильная государственная власть, располагающая крупными финансовыми и материальными ресурсами, чтобы быть способной направлять развитие социальных, экономических, технических, научных, образовательных и культурных процессов в интересах общества и прогресса страны, не ущемляя при этом творческой свободы и предпринимательской инициативы граждан. Развитие общества должны определять не стихия рынка, не частнособственнические интересы, а человеческий разум, воплощенный в государственной политике.

• Стратегическое планирование в важнейших сферах экономической жизнедеятельности общества, способное использовать многообразие форм собственности и автономность предприятий для реализации крупных государственных проектов и модернизации промышленности.

• Функция денег как исключительно расчетного средства для государства, предприятий, организаций и граждан, не служащего интересам частной наживы и политического господства, исключающего финансовые махинации и аферы и играющего не основополагающую, как при капитализме, а подсобную роль в обществе.

• Государственная собственность на природные недра и ресурсы (газ, нефть, металлы, золото и пр.), которые должны использоваться в интересах всего народа, подъема экономики страны, а не для наживы кучки олигархов и чиновников;

• Полная национализация всей банковской системы, чтобы она служила не финансовому ростовщическому капиталу, не создающему никаких ценностей, зарабатывающему колоссальные прибыли на процентных ставках, финансовых спекуляциях и махинациях, не заботящемуся о национальных интересах страны, а всецело была бы ориентирована на развитие народного хозяйства, повышение благосостояния народа. Приоритетом государственной политики должен пользоваться не финансовый, а промышленный капитал и промышленное производство;

• Земля, находящаяся не в частной, а в государственной собственности, отдаваемая в аренду фермерам, кооперативам и организациям для ее эффективного использования, в первую очередь в сельском хозяйстве. Она не должна служить для спекуляций, приобретения в собственность громадных латифундий отдельными лицами, как это имеет место в современной России. Исключение должны составлять приусадебные участки;

• Справедливое распределение благ среди населения, не допускающее его большой социальной дифференциации, деление на богатых и бедных, исключающее в законодательном порядке большой разрыв в доходах и в размерах собственности граждан и образование присущей капитализму олигархии, подминающей под себя государственную политику. «Общество для сверхбогатых» – это не выбор России;

• Государственное финансирование развития науки и образования, недопустимость их коммерциализации;

• Система здравоохранения, опекаемая и финансируемая государством и доступная всем гражданам;

• Национализация средств массовой информации и создание на каналах телевидения общественных советов, призванных оберегать аудиторию от пошлости, аморальности, дебилизации, лжи, примитивного пиара и криминала, от засилья рекламы, служащей источником легкой наживы для анонимных лиц и представляющей собой издевательство над телезрителями;

• Одной из функций государства и общественных организаций должно быть поддержание высокой нравственности граждан на бытовом и административно-государственном уровнях;

• Создание благоприятной атмосферы для развития культуры и искусства, свободных от рыночных оков и призванных служить духовности, социальному оптимизму и социальной уверенности народа;

• Воспитание граждан в духе ответственности перед обществом и законопослушания.

Очень трагично, что великие достижения в области экономической и социальной политики Советского Союза, ориентированной на народные интересы и нужды, не нашли места в современной России. Это обстоятельство крайне отрицательно сказалось на благосостоянии граждан, на их социальном и нравственном самочувствии, привело к кризисному состоянию экономики, науки, технического развития, культуры, морали. Россия утратила красоту жизни. В ряде случаев демонтаж социализма имел катастрофические последствия. Например, в антисоциалистическом угаре были ликвидированы сотни существовавших в Советском Союзе леспромхозов, отвечавших за состояние лесов на всей советской территории, оснащенных для этого необходимой техникой и располагавших квалифицированными кадрами. Более 70 000 лесников лишились своей работы. Зачем было разрушать то, что с таким трудом создавалось и хорошо функционировало? Разве не ясно, что это явилось одной из главных причин лесных пожаров, бушевавших в России, поглотивших сотни населенных пунктов и стоивших больших человеческих жертв, материальных и финансовых издержек? Эти пожары стали своего рода символом неспособности частного капитала справиться с проблемами развития такой громадной страны, какой является Россия с ее необъятными просторами, сложными природными, национальными и социальными особенностями.

Теперь рассмотрим, что полезного можно было бы взять для конвергентного социального общества от капиталистической системы. На протяжении своего многовекового развития в Европе капитализм породил много цивилизационных ценностей, без которых человечество не может обойтись. Но из его недр возникли и такие одиозные явления, как тоталитаризм и фашизм. Они были ужасными отклонениями от нормального развития. Нас же интересуют в первую очередь:

• Права и свободы личности. Данная социальная категория возникла на заре капитализма как антитеза социальному бесправию при феодализме. Без нее капитализм не мог и не может существовать. Однако для него важна не столько сама по себе свобода личности, сколько свобода распоряжаться капиталом в интересах наживы и господства – экономического и политического. Как показал исторический опыт, права и свободы личности были не менее важны и для здорового развития социализма. Запрет оппозиции, свободы слова, выражения мнения, критики, волеизъявления был несовместим с прогрессом общества и имел для советского строя гибельные последствия. Вместе с тем не менее ущербна и свобода по принципу «запрещено запрещать», когда она сплошь и рядом отрывается от принципа ответственности и нравственности личности, как это происходит в США и других капиталистических странах. Без нравственности не может быть подлинной свободы.

• Многопартийность, парламентаризм, демократия и наличие оппозиции. Правда, и эти ценности подверглись в капиталистическом обществе существенной девальвации, приобрели формальный характер и превратились в декоративное прикрытие господства финансово-промышленной олигархии или внешних сил. В Советском Союзе парламентаризм тоже служил прикрытием господства одной, коммунистической партии. В конвергентном социальном обществе он должен стать инструментом подлинного народовластия. Многопартийность может существовать в социальном конвергентном обществе с таким же успехом, как и в капиталистическом, представляя интересы различных социальных слоев населения. Отсутствие оппозиции неизбежно ведет к тяжелому заболеванию общества и к его деградации. Именно это произошло в Советском Союзе. Перерождение его правящей элиты, свободной от критики и от политических противовесов, привело к краху страны.

• Сменяемость власти посредством состязательности партий и получения одной из них мандата на правление от народа в ходе выборов. В этом, собственно, и должна состоять легитимность власти, если выборы не подтасовываются тем или иным способом. В Советском Союзе, начиная с 1917 по 1991 гг., сменяемость власти осуществлялась подковерными государственными переворотами. Тем самым власть теряла свою легитимность и связь с народом. В конвергентном обществе, где не будет власти денег, использования административного ресурса, опасности антигосударственных заговоров, этого не должно быть. Другая проблема связана с длительностью пребывания на посту главы государства. Сталин правил страной с 1924 по 1953 гг., Брежнев – с 1964 по 1982 гг. Это принесло стране больше вреда, чем пользы. Известно, что длительная власть развращает, ведет к произволу, ее удержание превращается в самоцель, достигаемую любыми средствами, в т. ч. преступными. Именно поэтому, учитывая плачевный советский опыт в этой области, необходимо законодательно ограничить срок пребывания конкретного главы государства на высоком посту 5-6 годами без возвращения его к власти в последующем. Это устранит возможности образования авторитарной и клановой власти, столь характерной для нынешних российских условий.

• Наилучшей формой правления для России, учитывая специфику ее политического развития с 1917 по 2012 гг., является президентская республика. Президент должен формировать правительство, руководить им и быть полностью подотчетен Федеральному Собранию как высшему органу народной власти. Нынешняя система правящего тандема, или дуумвирата, установленная в России, является политическим нонсенсом, вредным для разумного управления страной. Силовые структуры и суды должны быть в ведении парламента, а не главы государства, чтобы исключить злоупотребление властью и ее узурпацию одним человеком. Федеральное Собрание должно стать полностью дееспособным высшим органом народовластия и не быть, как сейчас, «карманным парламентом».

• Мелкое и среднее частное предпринимательство в сочетании с государственными предприятиями, кооперативами, предприятиями в собственности непосредственных производителей может стать основой народного хозяйства конвергентного общества. В развитых капиталистических странах среднее предпринимательство является становым хребтом экономики. Его удельный вес в их ВВП составляет от 50 до 65%, а в России – около 12%. Это ненормальное положение должно быть исправлено.

• Удел частной собственности – стать на сравнительно длительный исторический период неотъемлемой частью конвергентного общества. Однако она не должна превышать размеров средних предприятий. В отдаленной перспективе, когда человечество достигнет больших высот промышленного и сельскохозяйственного развития, когда оно поставит себе на службу громадный, неиссякаемый источник энергии ядерного водородного синтеза и другие источники энергии, частная собственность перестанет быть привлекательной и неизбежно будет вытеснена общенародной. В переходный период основной формой собственности могут стать предприятия в собственности непосредственных производителей. В Соединенных Штатах эта форма коллективной собственности (employee enterprises, «народный капитализм») была введена еще в 1974 г., охватила 11 млн человек и доказала свои преимущества и эффективность в соревновании с частной собственностью. Именно эта форма собственности должна была стать доминирующей при трансформации государственной собственности как во время перестройки, так и после 1991 г. Участь России была бы совершенно иной.

Все эти вопросы нуждаются в дальнейшей научной разработке в интересах будущего России. Создание в нашей стране социального конвергентного государства может лечь в основу ее национальной идеи и идеологии. Такая целеустановка способна увлечь российский народ, страдающий ныне от неблагополучия, от отсутствия духовности и перспективы лучшего жизнеустройства.